«Мои стихи просты, я знаю…»

10 апреля исполняется 125 лет со дня рождения русского советского поэта Всеволода Рождественского.

Так сложилось, что большинству читателей больше известен его младший однофамилец Роберт Рождественский. Прекрасный лирический поэт, настоящий интеллигент в лучшем смысле этого слова, Всеволод Рождественский оказался в последние годы подзабыт любителями поэзии. И это печально, ведь он был учеником Иннокентия Анненского, а друзья и современники называли его «последним истинным петербуржцем нашей поэзии». Его творчество (пусть и раннее), высоко оценил Николай Гумилев, бывший одноклассником его брата: «У Всеволода Рождественского есть тот беспредметный и напряженный лиризм, который владел нашими поэтами лет десять тому назад. Меня он пленяет едва ли только по воспоминаниям. Есть магия в этом набегании строк одна на другую, набегании, не дающем задерживаться ни на одном образе и оставляющем не память о стихотворении, а лишь вкус его».

Если колкой вьюгой, ветром встречным,

Дрогнувшую память обожгло, 

Хоть во сне, хоть мальчиком беспечным

Возврати мне Царское Село! 

Бронзовый мечтатель за Лицеем

Посмотрел сквозь падающий снег,

Ветер заклубился по аллеям,

Звонких лыж опередив разбег.

 И бегу я в лунный дым по следу

Под горбатым мостиком, туда,

Где над черным лебедем и Ледой

Дрогнула зеленая звезда.

 Всеволод Рождественский прожил на первый взгляд неброскую, но на самом деле очень насыщенную жизнь: воевал в Первую Мировую; в Гражданскую был добровольцем в Красной Армии, защищал Петроград от Юденича; плавал на тральщике, вылавливавшем мины в Неве, Ладоге и Финском заливе; в 30-х путешествовал по всему Советскому Союзу с поэтическими бригадами. Дружил с Максимилианом Волошиным и Василием Яном, знал Александра Блока и Сергея Есенина.

В годы Великой Отечественной войны Всеволод Александрович был фронтовым корреспондентом, сотрудничал в армейских газетах, воевал на Ленинградском, Волховском, Карельском фронтах за освобождение родного города, был награжден боевыми наградами.

«С первых же дней Великой Отечественной войны я пошел в народное ополчение, и за четыре года, проведенных на Ленинградском, Волховском и Карельском фронтах, пережил едва ли не самый значительный период своего жизненного пути. Много примечательного прошло перед моими глазами. Довелось быть участником прорыва ленинградской блокады, освобождения Новгорода, форсирования реки Свирь. Видел я и победные салюты у стен московского Кремля». 

Каким был город наш тогда

В воронка дантовского Ада,

Ты не забудешь никогда,

И забывать о том не надо.

Звалась наносная беда

Суровым именем – Блокада.

После войны в поэзию Рождественского вошли скромная северная природа и история русской культуры. Он никогда не писал «на потребу дня», не изменял своему таланту и своим вкусам. Дочь поэта Наталья Всеволодовна вспоминала, что ее отец «не выносил важности, снобизма, современной деловитости, суетности, неприемлемыми были для него понятия «устраиваться», «добывать», «доставать» чего-либо». Его жизненной позицией было изречение древних: «Говори, что думаешь, делай, что должен, и будь что будет!». 

В самые последние годы, уже прикованный к «креслу на колесиках», он продолжал удивляться жизни и писал стихи до последнего дня. По существу, всеми своими стихами он только и делал, что звал смотреть, слушать, удивляться тому, что дарит нам жизнь». 

Пока живу, пока дышу,

Иного счастья не прошу.

Всё уходящее, живое

Теперь ценнее стало вдвое.

Не надышаться, говорят,

На перекрестках расставанья,

Но и последний этот взгляд

Мне дарит радость обладанья.